Рождество
Заканчивался ноябрь. Казалось бы, самое тоскливое время года, куда ни глянь, всюду серая мгла и хлюпающее по лужам уныние. Но в первые же зимние дни Прага вспыхнула огнями гирлянд. Они, словно светлячки, мерцали на деревьях, светились в витринах магазинов и колокольчиками свисали вдоль улиц. На площадях открылись рождественские ярмарки — запахло горячим глинтвейном, пряными трдельниками и жареными каштанами. На прилавках, улыбаясь, лежали имбирные человечки, а над ними целыми облаками висели соломенные, хрустальные и вязанные крючком белые ангелы.
В последнюю неделю перед Рождеством в городе появились большие чаны, в которых исполинские карпы, толкая друг друга, махали хвостами. Под звуки новогодних мелодий чехи сновали в поисках подарков и одну, выловленную именно для них, огромную рыбину уносили с собой, чтобы зажарить ее в Сочельник, взяв на удачу чешуйку. Элишка блуждала в этом круговороте предновогодней суеты, и как никогда чувствовала себя здесь чужой. На этом празднике она была лишней. Заглядывая в окна домов и представляя судьбы тех, кто жил внутри, она поневоле завидовала им, чувствуя, как ее сковывает холод одиночества.
К счастью, вместе с католическим Рождеством начинались недельные каникулы. Она летела домой, обнять Лизоньку, проведать родителей и пройтись по знакомым с детства улицам, где она знала каждый камешек и каждую трещинку, где знали ее и где она что-то значила.
Элишка протянула билет, прошла через стеклянный рукав к самолету и заняла место у окна. Она любила летать. Чувствовать, как огромная железная птица, набирая скорость, отрывается от земли и взлетает. Но наибольшее удовольствие ей доставлял вид из окна — жизнь в миниатюре, единым взглядом охваченные судьбы людей, копошащихся в своих маленьких домиках и ездящих на своих крошечных машинках со своими бесконечно-огромными «Я», каждое из которых размером со вселенную.
Последние месяцы она готовилась к свершению новой Элишки, к прыжку в новую жизнь. Она отодвинула всех и вся, сосредоточившись только на этом. И прыгнула. Это было ее достижением. Она смогла. Она доказала. Но доказав это, узнала и о побочном эффекте успеха — об одиночестве.
У нее словно отняли часть личности — ту, которая осталась в Рогорске, как будто вырвали все мышцы, оставив голый скелет, и на нем предстояло нарастить новую Элишку. Она была готова к сложностям и понимала, что придется трудно, однако никак не ожидала, что с переездом потеряет ту себя, которую знала всю жизнь.
Кто же она на самом деле?
Существует ли она сама по себе, если, потеряв знакомых людей, потеряла и знакомую себя?
Или каждый человек — это своего рода зеркало, отражающее других людей, и если меняются люди вокруг, то меняется и сам человек?
Ей было тяжело.
Это была ее первая встреча с настоящей свободой и подлинной собой. Но она этого не понимала. Она не осознавала, что теперь могла выбрать, какой станет новая Элишка и какой будет ее жизнь. Без подсказок, давления и принуждения она могла выбрать. В эту тоскливую минуту из множества смыслов она выбирала свои, заново наполняя ими внутренний мир, обретая новую себя и выстраивая свою жизнь.
Вопрос был лишь в том, сможет ли она, справится ли? Научится ли нести бремя свободы или, не выдержав и захлебнувшись от тоски, вернется в старую понятную себя.
Она смотрела в окошко иллюминатора, наблюдая, как уменьшается масштаб человеческих жизней, как с деталями исчезает суета и обнажается правда. «Это была ошибка… Он нужен мне. Я буду его упрашивать, пока не уговорю ехать со мной!» — она улыбнулась. Впервые за долгое время ей стало хорошо. Принятое решение успокаивало, и это был верный признак того, что оно правильное.
Самолет пошел на посадку. Был поздний вечер. Рогорск, словно опутанный огненной сетью, мерцал в окошке мириадами огней. Так страстями опутаны судьбы людей, переплетенные, словно линии городских дорог.
Ступив на трап, Элишка закрыла глаза и вдохнула знакомый воздух. Старенький автобус, грязный и потертый, скрипнув дверями, повез пассажиров от самолета к аэропорту. Отовсюду слышалась родная речь. Все опять стало привычно-понятным. Звуки. Запахи. Люди. Лица. Будто сняв туфли на высоких каблуках, она надела домашние давно разношенные тапочки. В первые секунды было странно чувствовать их на ногах, но вскоре они почти не ощущались. Она была дома.
Чарівні та дотепні історії для всіх чаполюбів. Тонкий гумор та безмежна таксолюбов це те що дуже потрібно в сучасному світі
Огромное спасибо за Ваши книги. С нетерпением жду каждую новую публикацию в ФБ. Многие лета еще Чапе, пусть радует нас своими неподражаемыми заметками из жизни таксы.
Гарна та глибокодумна книга, елегантний гумор та позитивний погляд на світ :) Jauka un dziļdomīga grāmata, turpat elegants humors un pozitīvs skatījums uz Pasauli :)