Галина Трилис

Приходилось ли вам чувствовать себя, когда вас кто-то бросил, оттолкнул или унизил, незначительным, маловажным, ничего не стоящим человеком? Кто-то близкий проявил свое неуважение и у вас понизилась самооценка? Габриэле Шанель, более известная как Коко Шанель, много раз испытывала подобное. Несмотря на это из девочки, которую родной отец бросил в приюте, и “простой швеи”, которую высмеивали окружающие, выросла женщина, изменившая историю моды. Как это возможно? Как она смогла вернуть уверенность в себе? Чем эта женщина вдохновляет всех нас по сегодняшний день?

Первый удар: отец бросил в приюте

Обидел вас когда-нибудь кто-то из родителей? Оттолкнул? Унизил? И вы не знали, как это пережить. И к тому, кто “стегал бичом”, вынуждены быть милы, потому что так положено?

Обратимся к самому началу жизненного пути этой не особо интересной поначалу девушки. Ее родители были самыми обычными людьми. У ярмарочного торговца и швеи родилось пятеро детей. Габриэль, будучи старшей, часто помогала болеющей матери. В 1895 году, когда девочке было двенадцать лет, ее мама умерла. Отец, учитывая кочевой характер работы, не мог заботиться о стольких детях и в буквальном смысле слова развез их по окрестностям.

“Кто угодно на всем белом свете может вас не уважать, но у ребенка должен быть человек, в чьих объятиях он мог бы спрятаться. И называется такой человек родителем. Если отталкивает и он, что остается ребенку думать о себе?” – вспоминает уже взрослая Коко о тех временах, когда была маленькой. Ее братьев и сестру забрали к себе чужие люди для хозяйственных и земледельческих работ. Габриэль с младшей сестрой Джулией очутились в сиротском доме при монастыре.

“Стоя в дверях монастыря, отец обещал, что вернется за нами. Каждый вечер мы ждали его, глядя в окно. Я не знала, где найти силы для себя и маленькой Джулии, которая переживала все это крайне тяжело. Испытывая жгучую боль от того, что с нами случилось, я тем не менее не могла показать свои чувства сестре. Когда Джулия перестала верить моим уверениям, что завтра отец приедет, что-то во мне изменилось. Я почувствовала внутренний протест. С тех пор я знаю, что в жизни нас может бросить кто угодно, но один человек всегда должен оставаться с нами и при нас – мы сами”.

Габриэль понимала, что как только ей исполнится восемнадцать лет, она сможет уйти из монастыря. Она-то сможет, но Джулия – нет. Тогда она пообещала сестренке: “Я вернусь за тобой!” Стоя в тех самых дверях, где то же самое им обеим обещал отец, которого они больше никогда так и не увидели.

Однако Габриэль свое обещание сдержала. Именно потому, что хорошо запомнила пример своего отца. Это называется “обратный пример”. Она уезжала их монастыря, получив первый горький жизненный опыт: “Нет на земле бесполезного человека. Даже самый худший человек может послужить нам примером – как не нужно поступать”.

Второй удар: выгнали с работы

Совершеннолетняя Габриэль уезжала из приюта лишь с маленьким рюкзачком личных вещей, но кое-чем более важным в руках – рекомендационным письмом. В течение всего пребывания в монастырском приюте девушка работала швеей. “Я выбрала эту работу только потому, что она была связана с приятными воспоминаниями из детства. Мама всегда была рада моей помощи и хвалила за каждый успех. Если работа связана с хорошими эмоциями, она увлекает и, собственно, уже и не является работой”.

В рекомендационном письме говорилось, что Габриэль проявила себя как лучшая швея в монастыре. Хозяйка одного из швейных салонов приняла девушку в свою мастерскую и посадила на последний ряд. “Это был очень странный опыт. Начальница хотела, чтобы мы все работали одинаково, все – как одна. И в то же время шантажировала. Когда мы работали одинаково, она говорила: “Или примешь мои условия, или я тебя заменю”. Разумеется, ведь мы все были одинаковые и незаменимых попросту не было.

И однажды Габриэль довелось услышать: “Не нравится маленькая зарплата? Собирай вещи, с завтрашнего дня ты уволена”. Так она оказалась на улице без средств к жизни. Совершенно одна. Это был переломный момент в жизни Габриэль Шанель.

В швейный салон вошла корпулентная женщина и потребовала для себя лучший наряд. Хозяйка салона приготовила платье из самой дорогой материи. Вот только, примерив его в мастерской, заказчица возмущенно воскликнула: “Да я же в этом платье, как сервант!” Хозяйка салона растерянно возразила: “Но, уважаемая, у Вас и правда есть лишние килограммы…” Дама возмущенно прикрикнула: “И Вы смеете говорить, что это лучший салон в городе?”

Габриэль, работавшая прямо возле примерочной, стала невольной свидетельницей этой сцены. “У Вас красивое телосложение. Досадно, что платье не подчеркивает Ваших преимуществ”, – сказала она, вставая, и с помощью иголок подогнала длину и общий вид платья, выгодно подчеркнув силуэт заказчицы. Дама была в восторге, тогда как хозяйка салона растерялась. Она не знала, хвалить или ругать Габриэль.

В конце концов начальницу одолела злоба, и Габриэль пришлось уйти. Утром следующего дня, впрочем, все изменилось. В салон вошла та же заказчица и заявила: “Хочу еще одно платье”. Но когда ей начали показывать ткани, дама сказала: “Не от Вас! Где та молоденькая девушка?”

Пришлось позвать ее обратно. В тот день Габриэль переместили с последнего ряда мастерской в салон, где она работала с клиентами. Девушка хорошо усвоила полученный жизненный опыт: “Хочешь быть заменимой, будь, как все. Но если хочешь стать незаменимой, отличайся. Даже если станешь для других бельмом на глазу”.

Третий удар: не ценит мужчина

Габриэль еще не было двадцати двух лет, когда она очаровала сразу нескольких мужчин. Но обо всем по порядку.

В 1905 году в магазин одежды в городе Мулен вошел офицер кавалерии Этьен Бальсан. Будучи сыном богатого промышленника, он мог позволить себе бросить карьеру военного и заняться разведением породистых лошадей. Габриэль сразу же классифицировала его как выгодного жениха, о котором мечтало большинство незамужних женщин того времени, желающих поднять свой социальный статус. “Мы выросли в мире, который принадлежал мужчинам, и понравиться кому-нибудь из них было единственной надеждой, как устроится в жизни. Потом оставалось служить мужчине, слушаться его и делать, что угодно, лишь бы выйти за него замуж. Это была самая большая ловушка того времени”.

* Хочешь быть со мной? Тогда ты должна во всем меня слушаться! * Слушаешься меня? Становишься мне неинтересной. Не хочу, чтобы рядом со мной была тряпка. Уходи.

“Это был замкнутый круг, в котором мучилось большинство из нас. Повысить самооценку и уверенность в себе женщине в те времена было непросто. “Это была социальная игра. Захочет ли мужчина покорить женщину, он уверяет, что любит ее и сделает все, что она пожелает. Стоит ей ответно влюбится, ведь такой мужчина – это мечта, он заявляет, что она ему уже неинтересна. Так мужчина занижает самооценку женщины. Она теряет уверенность в себе и готова на все, лишь бы он не уходил. Так было и со мной. И когда он меня унижал, я думала, что должна жертвовать для него большим. Возможно, женщины будут думать точно так же и через сто лет. Но ведь все наоборот! Хотите иметь значение для другого человека, он должен воспринимать вас как нечто ценное”, – говорила Габриэль. “В большинстве своем мужчины – охотники. Добыча до определенной меры должна быть недоступной, тогда она увлекает и пробуждает в мужчине желание. Преданную жертву, покорную и полуживую, он с отвращением переступает и идет дальше”.

Нечто похожее случилось и у Габриэль с Этьеном. Она нравилась ему все больше, и вскоре он взял ее с собой – “показать” высшему обществу. Там она поняла, что дело обстоит не так, как она думала. “С глазу на глаз он говорил, как сильно любит меня и что подобные чувства испытывает впервые. А на вечеринках целая вереница его бывших с ухмылкой спрашивала меня: “Ты, значит, следующая?”, “Думаешь, он возьмет тебя замуж?”, “Ты же обыкновенная швея!”

Именно тогда и появилось прозвище Коко. Так звали собачку молодого офицера, что на французском означает “душечка” или “любимчик”. Случилось это, когда Габриэль вышла на сцену. Она не хотела, чтобы над ней насмехались, мол, она “простая швея” и когда ее представили одной из светских дам ответила, что она певица. Тогда ей вручили в руки микрофон.

“Я смотрела на толпу пьяных мужчин, слышала их непристойные намеки, в то время, как вокруг них вились сговорчивые, уступчивые женщины. И сказала себе: “Сейчас вы у меня заткнетесь!”

Она ужасно боялась. Потому что знала, что не умеет петь. Но желание было сильнее страха. Ее плохое пение затмил неожиданно соблазнительный танец. Она провоцировала онемевших мужчин так искусно, что владелец ночного клуба пригласил ее в труппу. На сцену начали летать купюры, которые Габриэль дерзко бросала обратно в зал, будто хотела этим сказать: “Так мало? И это все, что у вас есть? Я здесь не для нищих танцую!”

В тот вечер отношение Этьена к Габриэль совершенно изменилось. Он вынудил ее уволиться и отвез в свой замок в Руалье, где они прожили пять лет. Он думал, что удерживая ее при себе, сможет покорить. Когда в 1910 году она уходила от Этьена, он волочился за ней, действительно готовый сделать все, что угодно, лишь бы она осталась. Это был третий жизненный урок, который она получила: “Если другие не видят вашей ценности, так покажите им ее. Перестаньте быть незначительными. Станьте неоценимыми”.

Четвертый удар: Коко против традиций

“Я изучила, наверное, все мужские тактики, как поставить женщину в унизительное положение. У меня на глазах Этьен обнимался с другой лишь для того, чтобы я почувствовала себя ущербной. Тогда я начала улыбаться его лучшему другу. Он моментально перестал”, – привела пример Габриэль, которой все больше импонировала мысль: “Возможно, пришло время отличаться от других?”

Однажды она пришла на встречу с Этьеном в его, то есть в мужской, рубашке. В следующий раз – в его брюках.

– Ты позоришь меня, – сердился он. – Позорю? Разве твоя одежда постыдная? – защищалась она. – Ты не рождена для этой одежды. Ты ведь женщина, а не мужчина. Мы не можем носить одинаковую одежду, ТАК НЕ ПРИНЯТО!

Эти три слова ее рассмешили. И она перешла к действиям. Отправляясь на скачки вместе с Этьеном, Габриэль надела “скандальную” шляпу, которую смастерила сама. Шляпа эта была необычной. Говоря другими словами, не такой, как было ПРИНЯТО.

– Что это у Вас на голове? – обратился к ней один из зрителей. – Добропорядочные дамы таких шляп не носят, это слишком формально. – А мне нравится, – ухмыльнулась Габриэль. – Но другие Вашего мнения не разделяют, – не унимался мужчина. Коко только вздернула плечами. В этот момент их разговор прервал чей-то слуга: – Простите, но моя госпожа, – она назвал имя французской аристократки и обратился к Коко, – интересуется, где Вы приобрели эту исключительную шляпу? Это была бы не Габриэль, ответь она скромнее. – В Доме Шанель в Париже. Ваша госпожа разве его не знает? Это было в те времена, когда не было еще никакого Дома Шанель, тем более в Париже. Тогда еще нет. Но в скором времени он появился. Слуга передал ей визитку своей госпожи. И эта визитная карточка помогла ей в ключевой битве – с Этьеном, ведь последнее, чего он желал, это независимости, самодостаточности и успеха своей партнерши.

Раньше он мог говорить: “Какой смысл шить и продавать эти шляпки? Я тебя обеспечу. Я женюсь на тебе, ведь я тебя люблю”. А Габриэль отвечала: “Если бы ты действительно меня любил, то поддержал бы в том, чего я хочу добиться”. И все это время она слышала в ответ: “Я просто не хочу, чтобы ты была несчастна потому, что твои шляпы никому не нужны. Сама ведь видишь, что носят женщины”. И добавлял: “Чтобы твои шляпы хорошо продавались, их нужно делать такими же, как у других. Но какой смысл делать то же, что и другие?”

Теперь Габриэль наконец смогла его осадить: “Ты был прав, Этьен. Нет смысла заниматься тем же, чем заняты остальные. Смысл как раз в том, чтобы делать то, чего другие не делают! И как видишь, – она размахивала перед ним визитной карточкой известной француженки, – на мои шляпы есть и будет спрос, и как только эта женщина наденет мою шляпу и выйдет в свет, даже больший, чем ты можешь себе представить!”

Эти горячие дебаты происходили в замке в Руалье, где по счастливой случайности в то время гостил ровесник Этьена и его лучший друг Артур Кэйпел. Британский дипломат и олигарх при каждом удобном случае давал понять Габриэль о своих чувствах и старался ей придать уверенности. Его восхищали личные качества Коко Шанель.

“Даже если Этьен против, я полностью поддерживаю Вас! – сказал однажды Артур. – Вы заслуживаете, чтобы у Вас был свой собственный Дом Моды в Париже”.

Все началось со шляп. Во время открытия первого салона в Париже, который спонсировал Артур, она опять услышала небрежные слова в свой адрес: “Ведь это обыкновенная швея из сиротского приюта”. Однако это было уже в последний раз. Вскоре про Коко Шанель начали говорить совсем иначе. Известный театральный костюмер выбрал из ее коллекции шляпу для главной героини в постановке “Милый друг”. На следующий день двери ее салона не закрывались. “Хочу такую же шляпку, как в “Милом друге!” – одна за другой говорили заказчицы.

Именно Коко Шанель научила молодых парижанок носить брюки и наслаждаться возмущенными взглядами консервативных прохожих, которые недовольно восклицали: “Какой позор! У нее виден силуэт ног!” Тогда Коко этот силуэт и вовсе обнажила, добавив: “То, что короче, удобнее носить”.

Изменила она и ткани для женского платья, отмечая: “Именно фигура женщины определяет фасон платья, а не наоборот. Женская мода пробуждает воображение, в этом ее красота. Тело должно быть прикрыто ровно настолько, чтобы вынудить зрителя бесстыдно о нем размышлять и, в конце концов, следовать за собственной иллюзией о том, как прекрасна эта женщина, – чтобы то, чего не видно, дорисовывало воображение”.

Затем Коко Шанель отказалась от корсетов. “Не позволю больше душить нас. Женщины должны в первую очередь одеваться сами для себя и только потом для удовольствия мужчин. Если бы мужчины могли заглянуть в голову женщинам, они бы узнали, что большинство из нас выбирает ночную рубашку более рассудительно, нежели мужа. Женщинам мало одного фасона, им нужно множество. Не существует женщины, которая бы, проснувшись, не взглянула на себя в зеркало и не подумала о том, что сегодня надеть. Моя задача – одевать женщин, которые думают о моде и не хотят быть такими же, как остальные”.

Один из лучших маркетинговых слоганов Коко Шанель звучал следующим образом: “Наконец вы оденетесь сами!” Двусмысленность слогана заключалась в том, что женщинам больше не нужно было помогать со шнуровкой и затягиванием корсета и в то же время они могли наконец одеваться по своему вкусу. Ее одежда стала экстравагантным способом, как повысить уверенность в себе.

О наследии, которое оставила нам Коко Шанель, и том, что она говорила о себе и своей жизни, читайте в статье «Наследие Коко Шанель: шляпы, одежда и уверенность в себе«

По материалам Петра Казановы. Перевод с чешского Галины Трилис.