Галина Трилiс

Элишка стояла у распахнутого окна и смотрела на весенний город. Залетая в переулки и пробуждая уставшие сердца, по его улицам витала иррациональная надежда, что совсем скоро начнется нечто новое, неизведанное, еще не прогорклое от разочарований. Осенью эта призрачная надежда осыплется пожелтевшей листвой, и город накроет тоска, но пока отовсюду шелестели девственно чистые, не запыленные, еще не обожженные молодые листья надежды.
По невидимой ниточке спустился Афиноген и направился к паутине, которую накануне сплел в углу окна.
— Как думаешь, может быть, все-таки слетать в Рогорск? — спросила Элишка, глядя на него.
Паук не обращал на девушку внимания, сосредоточенно доедая старые нити паутины. Какая-то слишком прыткая добыча попала в его сети и сумела вырваться, оставив дыру в ловчей зоне, которую он теперь усердно штопал.
— Вообще-то, можно… Ведь я выиграла архитектурный конкурс, я тебе говорила? Он в упор ее не замечал, занятый своим реставраторским делом.
— Это потому что я талантлива! — самодовольно заявила девушка. — И потому что я много работала.
Паук казался отстраненным. — Эй?! — с вызовом сказала Элишка и легонько коснулась его паутины. Афиноген скукожился и замер. Она приблизила к нему свой длинный нос:
— Ты это серьезно? — выпрямилась она в изумлении. — По-твоему, я столько училась лишь для того, чтобы заполнить пустоту в личной жизни?
Он компетентно пошевелил передней правой лапой, затем прошелся по стене и спрятался за шторой.
— Чтобы вообще уйти от своей жизни? — ее голос, такой задорный минутой ранее, стал сдавленным.
Растерянно почесав затылок, она молча смотрела в окно. В чем-то, конечно, он был прав. В первые годы, спасаясь от неуверенности и одиночества, а в последние месяцы — от противоречивых чувств, она с головой уходила в учебу. Ей, блуждающей иммигрантскими тропами, действительно не хватало полноценной жизни и час от часу хотелось выйти вон из своего настоящего. Но кому из людей это чуждо?
Это была худенькая шатенка чуть выше среднего роста, с маленькой грудью и большим носом. Даже растрепанные волосы, закрывающие часть ее лица, не могли скрыть этот нос. Не то, чтобы он был большим, но мог бы быть чуть меньше. Ее нос, заигрывая с собеседником, невольно начинал беседу, а то и вовсе лез без спросу в претенциозный диалог.
Впрочем, это нисколько не мешало ей обожать саму себя, вызывая и в других нечаянную симпатию.
И хотя красивой ее нельзя было назвать, она всегда привлекала мужчин. В ней чувствовался какой-то внутренний надлом и постоянная борьба. Словно сотканная из противоречий, она влекла любопытных разгадать ее и в то же время отталкивала резкостью своих манер.